Простейшая экономическая логика, накладывала на конкретные экономические условия, оказывает решающее значение на формирование довольно интересных и порой даже весьма странных стратегий поведения индивида. Со стороны может показаться, что такие причудливые поведенческие стратегии человека являются всего лишь следствием его не менее причудливой психики. Однако, как оказывается, зигзаги в поведении людей оказываются простым отражением экономической логики, которая в данном случае имманентна самой психологии индивидуума 1 . Евгений Балацкий. 1.Балацкий Е. Теория институциональных ловушек и правовой плюрализм// Общество и экономика. - № 10. - 2001. - С. 88.
Проблема «институциональных ловушек» привлекла в последние десять лет пристальное внимание экономистов и ученых, занимающихся изучением экономических процессов в странах 3 переходной экономикой.
В англоязычной литературе «институциональная ловушка» используется чаще всего не как «institutional trap», а как эффект рокировки (lock-in effect): по Норту, это означает, что однажды принятое решение трудно отменить 1 . В терминах неоинституциональной теории «институциональная ловушка - это неэффективная устойчивая норма (неэффективный институт), имеющая самоподдерживающийся характер 2 ». Ее устойчивость означает, что если в системе превалировала неэффективная норма, то после сильного возмущения система может попасть в «институциональную ловушку», и тогда уже останется в ней даже при снятии внешнего воздействия.
Теоретической основой для исследования институциональных ловушек послужила проблема существования неэффективных технологических стандартов, получившая название QWERTY-эффектов и изложенная в работе Пола Дэвида «Клио и экономическая теория эффекта QWERTY» в 1985 г. 3 Дальнейшее развитие эта проблема нашла в работах В.М. Полтеровича применительно к институтам и была определенна как институциональная ловушка.
В своей работе П. Дэвид исследовал, чем обусловлено стандартное расположение букв английского алфавита на клавиатуре компьютеров (верхний регистр, слева - QWERTY). На клавиатуре первых печатных машинок, появившихся в 1868 г. в США, буквы располагались по алфавиту. Однако из-за своего несовершенства эти машинки имели большой недостаток: при быстром нажатии соседние клавиши цеплялись друг за друга. Таким образом наиболее часто используемые буквы в сочетаниях были разнесены по разным краям клавиатуры.
1.Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. - С. 122.
2 Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы. Доклад «Институциональная динамика и теория реформ», III Международный симпозиум «Эволюционная экономика и «мэйнстрим», г. Пушино, 30-31 мая 1998 г.
3.David P. Clio and Economics of QWERTY. American Economic Review. -1985.
Кроме этого, новое расположение букв позволяло коммивояжеру быстро, в присутствии потенциального покупателя, напечатать слова «type writer», что производило соответствующий эффект. Так в 1870-х гг. появилась QWERTY-клавиатура.
В 1936 году американцем А. Двораком была запатентована принципиально новая клавиатура, позволяющая ускорить набор на 20-40%, а позднее потребителям были предложены и другие варианты, обеспечивающие более высокую скорость печати. Однако массового распространения они не получили. Это противоречит представлению о рыночной конкуренции как оптимальном механизме отбора информации. История с QWERTY свидетельствует как раз об обратном: более эффективный технический стандарт потерпел поражение в конкуренции с менее эффективным. И. видимо, для этого были более веские причины: для того, чтобы перейти на новую систему, пришлось обновить имеющуюся офисную технику и переучить всех машинисток, уже освоивших скоростной метод печатания в системе QWERTY. В результате и по сей день мы имеем ту же клавиатуру с тем же традиционным расположением букв.
Как отмечает Д. Норт, «приращение изменений в технологической сфере, однажды принявшее определенное направление, может привести к победе одного технологического решения над другими даже тогда, когда первое технологическое направление в конце концов оказывается менее эффективным по сравнению с отвергнутой альтернативой» 1 .
1.Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М: Фонд экономической книги «Начала», 1997. - С. 121.
В дальнейшем проблема QWERTY-эффектов получила развитие применительно к развитию общества и, в частности, экономическим системам.
На рис. 9.1 представлена схема развития общества, предложенная П. Дэвидом. Э - возможность дальнейшего развития, изменения системы институтов и при желании - возврата в начальную точку; Л - институциональная ловушка, возврат из которой практически невозможен.
То есть, после того, как «институциональная ловушка» сформировалась, возврат к начальным (дореформенным) условиям не приводит к ее разрушению: имеет место эффект «path dependence» (зависимость социально-экономической системы от ее предшествуюшего пути развития) - типичное явление для процессов формирования норм и, в частности, «институциональных ловушек». Единожды попав в «институциональную ловушку», система может выбрать неэффективный путь развития, причем со временем переход на эффективную траекторию может предать как нерациональный.
Рис. 6.1. Процесс эволюции общества и возможного попадания в институциональную ловушку
С точки зрения теории трансакционных издержек появление QWERTY-эффекта объясняется, по крайней мере, двумя причинами:
1. Несогласованием ряда интересов различных групп экономических агентов. Появление QWERTY-эффекта является результатом частичного несогласования интересов производителей и потребителей. Цель производителей - быстрее и больше продать, для ее достижения и было принято настоящее расположение букв на клавиатуре. Цели потребителей: 1) улучшить качество оформления документов (в печатном виде более презентабельно и читаемо, чем в написанном от руки) и 2) появившаяся несколько позднее - увеличить скорость печатания. Учитывая различную совместимость целей (нейтральность, совместимость, несовместимость и степень эффекта от их взаимодействия - нейтральный, усиливающийся и снижающийся), цели производителей (больше продать) и потребителей (улучшить качество оформления документа) можно считать совместимыми. Однако впоследствии сочетание количества продаж и ускорения печати за счет изменения расположения букв на клавиатуре – цели явно несовместимые. В данном случае попадем мы в ловушку или нет, зависит от эффекта, полученного от наложения целей. Если бы у покупателей не было первой цели, возможно, это стимулировало бы производителей к поиску более скоростного расположения букв. Однако раздвоенность целей потребителей стимулировала первоначальный спрос и расширение производства QWERTY-эффективной продукции, впоследствии свою роль сыграл эффект масштаба.
Исходя из вышеизложенного, следует, что QWERTY-эффект является одним из продуктов и в то же время фиаско экономики предложения, когда интересы производителей превалируют над вкусами и предпочтениями потребителей.
Таким образом произошло формирование ловушки, выход из которой был сопряжен с большими издержками (переобучением уже работающих на печатных машинках машинисток, издержками сопротивления и затратами на переобучение, перепрофилированием производства на выпуск машинок с новой клавиатурой, а также издержек изменения мнения потребителей о недостаточной эффективности данной продукции).
2.Несогласованием краткосрочных и долгосрочных интересов. В данном случае такое несогласование связано с понятием «эффективности» и во многом определяется неполнотой информации. Поскольку экономические агенты обладают неполнотой информации, в частности, о будущем уровне развития технологий, а иногда и вследствие ограниченности информации в других сферах общества (из-за физических и умственных способностей человека), неправомерно говорить об эффективности тех или иных технологий, методов организации, мы можем говорить только о сравнительной эффективности на настоящем этапе развития.
Базируясь на этих двух причинах, возможно объяснение существования целого ряда несовместимых друг с другом, сравнительно неэффективных стандартов (QWERTY-эффектов): линий передачи электроэнергии с различным напряжением (120 и 220 Вт), различной ширины железнодорожной колеи (например, в России, Японии, европейских странах), право- и левостороннего движения на автодорогах и т.д.
Переход в начальное состояние или выход из институциональной ловушки связан с очень высокими издержками трансформации, что и сдерживает какие-либо серьезные преобразования, предопределяя тем самым длительное существование неэффективной нормы, кроме этого, выход из институциональной ловушки может сдерживаться такими силами, как государство, влиятельные группы интересов и т.д.
В рамках теории институциональных изменений и теории трансакционных издержек можно рассмотреть, по крайней мере, два возможных выхода из институциональной ловушки:
1) эволюционный, при котором условия выхода формируются самой экономической системой, например, разрушению институциональной ловушки может способствовать ускорение экономического роста, системный кризис и т.д.
Критический момент (бифуркационная точка истории) наступает, когда трансакционные издержки функционирования неэффективной нормы превысят трансформационные издержки отмены старой нормы и/или введения новой нормы:
издержки функционирования неэффективной нормы
издержки отмены неэффективной нормы
и/или введения новой нормы
Рис. 9.2. Эволюционный выход из институциональной ловушки
В качестве примера можно рассмотреть введение новых форм организации труда или производства в рамках институциональной терминологии институтов: цеховой системы, трестов, синдикатов, маркетинга и т.д.
В качестве определяющих величин следует рассматривать как издержки по адаптации нового института, так и социально- экономические последствия продолжения функционирования старой неэффективной нормы.
2) революционный, при котором ликвидация и замена неэффективной нормы происходит насильственным путем, в результате реформ, предусматривающих изменение культурных ценностей общества и проводимых, в частности, государством или от его имени - отдельными группами интересов. Если подобные изменения связаны с перераспределением собственности и затрагивают интересы большинства социальных групп то реформы проходят достаточно медленно, наталкиваясь на сопротивление тех слоев, чьи интересы ущемляются, что неизбежно приводит к резкому росту издержек трансформации, в данном случае успех зависит от соотношения средств и готовности «идти до конца» различных групп интересов:
издержки введения новой нормы
издержки сопротивления новой норме
Рис. 9.3. Революционный выход из институциональной ловушки
Издержки выхода из институциональной ловушки можно классифицировать следующим образом:
Издержки установления новой нормы;
Издержки преодоления культурной инерции (нежелание менять старые стереотипы);
Издержки, связанные с разрушением механизма лоббирования старой нормы;
Издержки адаптации новой нормы к существующей институциональной среде;
Издержки создания сопутствующих норм, без которых функционирование новой нормы будет неэффективно, и т.д.
Приложение
Роль институциональных технологий с точки зрения теории экономической днефункции 1. 1.Сухарев О.С. Теория экономической дисфункции (Проблемы эволюции экономики и промышленности). Монография. - М.: Машиностроение-1 2001. - Гл. 2. Концепция экономической дисфункции и ее приложения.
Теория экономической дисфункции разработана в рамках институционально-эволюционного подхода и является неотъемлемой частью неоинституциональной теории. Основные положения теории экономической дисфункции в большей степени повторяют положения неоинституциональной теории, однако наряду с представлением об институтах как о «правилах игры» теория рассматривает в основном формальные институты, что обусловлено объектом исследования (промышленными предприятиями) для которого неформальные ограничения имеют значение, но меньшее по сравнению с законодательно установленными правилами поведения.
Под дисфункцией понимается нарушение, расстройство функций какого-либо органа, системы, экономического института, преимущественно качественного характера - по аналогии с дисфункцией организма в биологии. В частности, главная причина отрицательных результатов реструктуризации российской экономики в 1990-х гг. состоит в дисфункции ее институциональной макроструктуры, которая характеризуется потерей функционального наполнения практически всех работающих подсистем. Неэффективные (дисфункциональные) институты делают такое состояние относительно стабильным и обретение системой новой динамики возможно только при соответствующих модификациях институтов и организаций.
Микроэкономическая дисфункция - такое неравновесное динамическое состояние института или организации, при котором лишь отдельные характеристики этой системы испытывают потерю качества, что приводит к девиации модели поведения организации или закреплению неэффективной нормы, которые функционируют в границах своего монетарного диапазона 1 .
1.Для каждой институциональной подсистемы существует свой монетарный диапазон, границы которого определяются некоторым набором факторов, зависимым от состояния других институтов. Поэтому существуют проблемы с расчетом параметров г 1 ,г 2 , М 1 , М 2 . Если в экономике выделить базисные институциональные структуры, тогда удастся оценочными методами установить динамическое состояние института и/или хозяйственной системы, при котором все основные параметры институциональных установлений этой системы испытывают потерю качества. Макроэкономическая дисфункция является редким результатом институциональной динамики, когда снижающаяся функциональная эффективность институтов само усиливается, так что замена одного или нескольких институциональных установлений не может изменить ход развития экономической системы.
В соответствии с теорией экономической дисфункции факторную основу экономического роста создают институциональные структуры, поскольку определяют коэффициенты rj(t), являющиеся институциональными мультипликаторами, характеризующими трансформаторную функцию действующих и изменяющихся правил. Не принимать во внимание указанное обстоятельство нельзя, так как без институтов получается весьма искаженная картина экономического роста, а процессы роста в ходе хозяйственной трансформации (в частности, от командной системы к рыночной) в рамках традиционных моделей вообще необъяснимы).
Наиболее адекватное теоретическое объяснение проблем трансформации и экономического роста было дано Д. Нортом и Р.Томасом 1 , выделившим в качестве основополагающих факторов роста технологию и законодательное оформление института прав собственности.
По мнению О.С. Сухарева, автора концепции экономической дисфункции, полученные ими выводы, касающиеся эффективности институциональной структуры и стимулов, можно отнести исключительно к объяснению начальной точки траектории экономического роста и определению направления вектора этой траектории, но не самого роста, поскольку дальнейшее развитие подвержено влиянию других факторов. То есть никакой отдельно взятый институт не может полностью определить характеристики экономического роста, так как он взаимосвязан и зависим от множества других институтов, определяющих его эволюцию.
1.North D., Thomas R. The Rise of the Western World: a New Economic History - N.Y.: Cambridge University Press, 1973.
Чтобы говорить о том, какой институт определяет экономический рост, нужно установить степень влияния данного института на изменение указанных параметров.
В данном контексте интересно рассмотреть такой институциональный эффект, как «инвестиционная ловушка», наблюдаемый в случае дисфункции отдельных институтов, в частности, определяющих уровень реализации нововведений и инвестиций.
Для экономической системы в некоторый момент времени t о произведенный валовой продукт может быть больше или меньше ожидаемого уровня, на который рассчитывало правительство и экономические субъекты. Такой результат возникает в силу уменьшения или увеличения дисфункций институтов или когда возникает макродисфункция базисных институтов, отвечающих за функционирование жизненно важных сфер экономической системы. Если в начальный момент ВНП>ВНПе и происходит его непреднамеренное сокращение или замедление темпов роста под воздействием различных причин (рис. 9.4а), то экономика может попасть в инвестиционную ловушку ABCD, для выхода из которой понадобится объем инвестиций I о, либо в точке А потребуется величина инвестиций, значительно меньшая I о для стабилизации на ожидаемом уровне AD.
Величина ВНП. при котором возможна подобная стабилизация определяется изменением инвестиций на участке до точки А, а также институциональной структурой экономики. Если же на начальный момент ВНП < ВНПе, то возникает ситуация, когда барьер АВ невозможно будет преодолеть при уровне инвестиций I 1. При меньших объемах инвестирования экономика не сможет подняться до барьера АВ, попадая, таким образом, в ловушку (рис. 9.46).
Для выхода из ловушки понадобятся инвестиции в размере I 2 > I 1 , которые необходимо будет обеспечить либо в точке А, что за короткий промежуток времени достаточно трудно, либо, пройдя путь по АВ, чтобы не сорваться снова в ловушку, в точке В.
Отсюда вытекает следующая классификация инвестиций:
I о - инвестиции «прорыва» - экономического роста (или мобилизационной стратегии развития экономики);
I 1 - инвестиции в поддержание конкурентоспособности экономики;
1 2 -инвестиции «последнего рывка» - выхода на траекторию экономического роста.
Величину инвестиций, меньшую I 1 , можно назвать «стагнантными инвестициями», которые обеспечивают какую-то обновляемость основного капитала, однако недостаточны для внедрения современных технологий и организации качественного экономического роста, основывающегося на инвестициях в человеческий капитал. Как следует из представленных моделей, величина инвестиций I 0 не может быть равна I 2 , поскольку это функционально разные инвестиции. Более вероятна ситуация, когда I 0 - I 1 + 1 2 , но может быть, что I 2 превзойдет величину I о, поскольку объемы инвестиций зависят от глубины ловушки качества, в которую попадает экономика. В свою очередь, эта глубина определяется институциональными факторами. Инвестиции I о позволяют воспользоваться инвестиционными внешними факторами, наличие которых способствует ускорению долгосрочного темпа экономического роста.
Выше приведенные модели описывают лишь эффект институциональной ловушки в рамках теории экономической дисфункции. В действительности же спектр рассматриваемых в теории проблем очень широк и охватывает различные сферы экономики как на микро-, так и на макроуровне.
В целом теория экономической дисфункции значительно обогащает неоинституциональную теорию и имеет большое значение для исследований в следующих направлениях:
Инновации и технологии - разработка научно-технической и промышленной политики;
Проектирование адекватных моделей поведения хозяйствующих субъектов;
Управление процессами трансформации экономической системы;
Прогнозирование макроэкономической траектории эволюции экономической системы.
Учебно-методические материалы
Темы докладов
1.Практика использования институциональных технологий (на примере отдельных стран).
2.Сравнительный анализ издержек внедрения производственных и институциональных технологий.
3.Положительный опыт внедрения институциональных технологий (на примере Японии и других стран).
4.QWERTY-эффекты и их дальнейшее развитие в рамках неоинституциональной теории.
5.Неэффективные технологические стандарты и причины их устойчивости.
1.David P. Clio and Economics of QWERTY. American Economic Review. - 1985. - V. 75. - № 2.
2.Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997.
3.Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы. - М.: Российская экономическая школа, 1998.
4.Балацкий Е. Теория институциональных ловушек и правовой плюрализм // Общество и экономика. - N° 10. - 2001.
5.Дегтярев А. Н. Устойчивость и развитие социально-экономических систем: опыт институциональной архитектоники. - Доклад на Международном симпозиуме «Экономическая теория: исторические корни, современное состояние и перспективы развития». - Москва, МГУ, 10-11 июня 2004 г. 6 www// ecsocman.edu.ru
Тесты и задачи
1. К институциональным технологиям относятся:
а) технологии проведения предвыборной кампании;
б) технологии, связанные с внедрением новых «правил игры» в обществе
в) производственные технологии;
г) технологии, связанные с производством товаров.
2.QWERTY-эффектом не является:
а) право- и левостороннее движение;
б) различные технологические стандарты, существующие одновременно в разных странах или в одной стране;
в) конвейерная система;
г) принципиально различное программное обеспечение для компьютеров.
3.Институциональная ловушка это:
а) влияние неформальных норм на формальные правила;
б) несогласование формальных и неформальных правил;
в) устойчивая неэффективная норма;
г) закрепление неформальных норм в законодательстве.
4.Примером институциональной ловушки не является:
а) бартер;
б) государство;
в) теневая экономика;
г) коррупция.
5.В издержки, связанные с выходом из институциональной ловушки, не входят:
а) издержки, связанные с разрушением механизма лоббирования старой нормы;
б) издержки производства продукции;
в) издержки адаптации новой нормы к существующей институциональной среде;
г) издержки создания сопутствующих норм, без которых функционирование новой нормы будет неэффективно, и т.д.
Ситуация для анализа 1. Причины институциональных ловушек в переходной экономике
«Институциональные ловушки» сопутствовали и сопутствуют переходной экономике России в самых различных сферах: отношениях собственности, кредитно-денежной системе, структуре реального сектора экономики и т.д. К институциональным ловушкам относятся бартер, неплатежи, коррупция, избежание налогов и т.д. По мнению экономистов (см., например, работы В.М. Полтеровича, А.К. Ляско, О.С. Сухарева), эти ловушки являются, как правило, результатом резкого изменения макроэкономических условий.
Одно из наиболее серьезных последствий «институциональных ловушек» заключается в том, что хотя они и смягчают отрицательные краткосрочные последствия неподготовленных, слишком быстрых преобразований, в то же время они препятствуют долгосрочному экономическому росту.
Таким образом, как и в случае с QWERTY-эффектами, одной из основных причин появления институциональных ловушек является расхождение краткосрочных и долгосрочных интересов экономических агентов и сочетания моделей поведения, сформированных на основе этих интересов, с экономической эффективностью.
За период существования советской модели развития в обществе сформировалась поведенческая модель, ориентированная на достижение долгосрочных интересов и базирующаяся на долгосрочном планировании как в экономической деятельности, так и в повседневной жизни. На формирование данной модели непосредственное воздействие оказали основные тенденции развития общества. Жизнь членов общества была практически расписана «по полочкам» на долгие годы вперед: ясли-детский сад - школа - летом пионерский лагерь - институт - летом «картошка», стройотряд - гарантированная работа по распределению - гарантированная пенсия.
В переходной экономике меняется система базовых ценностей общества: происходит переориентация с долгосрочной модели поведения на краткосрочную. Это происходит по той причине, что в условиях неопределенности и нестабильности следование долгосрочной модели приносит только убытки, а прибыльные краткосрочные посреднические сделки убеждают экономических агентов отказаться от модели, основанной на долгосрочных интересах. Разрушению последней способствовали многочисленные неудачные попытки граждан спасти свои обесценивающиеся сбережения в многочисленных финансовых пирамидах, подозрительных банках, сомнительных аферах. Разрушение долгосрочной модели поведения происходило одновременно с разрушением института доверия к государству, системе права, партнерам и, наконец, соседям, друзьям, родственникам.
В результате в обществе укоренилась модель, ориентированная на достижение краткосрочных интересов. Жизнь «сегодняшним днем» стала нормой и процессы возврата к прежней модели связаны с большими издержками, если необратимы, поскольку в рыночном обществе по американскому образцу, которое было взято за основу нашими реформаторами, превалирует именно краткосрочная модель. Следует отметить, что у нового поколения данная краткосрочная модель поведения закладывается как базовая.
Таким образом, мы попали в глобальную институциональную ловушку, связанную с несостыковкой эффективного развития и краткосрочной моделью поведения.
Ситуация для анализа 2. Коррупционная ловушка и российская экономика
Коррупция стала частью государственной машины, так она позволяет оптимизировать ее работу. Борис Алешин, вице-премьер правительства РФ. 1.Ведомости, 17 февраля 2004.
Вышеприведенное «оправдание» существования коррупции в России, которое во многом отражает мнение целого ряда влиятельных чиновников в российском правительстве, способствует легализации коррупции в нашей стране, что показывает и индекс CPI: масштабы коррупции в России приравниваются к масштабам коррупционных процессов в таких странах, как Мозамбик, Малави, Румыния, Индия (см. главу 7 §6).
«Коррупция существует, потому что она необходима» - подобная трактовка является опасной с точки развития экономики в долгосрочном периоде и является ничем иным, как характеристикой институциональной ловушки, в которой находится российская экономика, в данном случае - коррупционной.
Таблица 6.Распределение денежных доходов населения РФ за 1991-2002 гг.
|
доход всего* | ||||||||||||
|
Первая группе | ||||||||||||
|
Вторая группа | ||||||||||||
|
Третья группа | ||||||||||||
|
Четвертая группа | ||||||||||||
|
Пятая группа | ||||||||||||
Денежные доходы населения приняты за 100% и далее распределены между 5-ю группами: 1-я группа (20 %) с наименьшими доходами и 5-я гpynna (20 %) с наибольшими доходами.
**К Джини - коэффициент Джини.
27. QWERTY-эффекты
Под QWERTY-эффектами в современной научной литературе подразумевают все виды сравнительно неэффективных, но устойчиво сохраняющихся стандартов, которые дeмoнcтpиpyют, что "история имеет значение".
Эти эффекты можно обнаружить двумя путями:
– либо сравнивать реально сосуществующие в современном мире технические стандарты,
–либо сопоставлять реализованные технические инновации с потенциально возможными, но не реализованными.
Хотя современная экономика давно глобализируется и унифицируется, в разных странах мира продолжают сохранять разные технические cтaндapты, не совместимые друг c другом. Некоторые примеры общеизвестны. Помимо известной истории c клавиатурами пишущих машинок, от которой, собственно, и пошел термин QWERTY-эффекты2, можно привести, например, различия между левосторонним (в бывшей Британской империи) и правосторонним движением на дорогах разных стран. Это заставляет одних автопроизводителей ставить на машины руль слева, a других – справа. Другие примеры менее известны, как, скажем, различия в ширине железнодорожной колеи или в стандартах передачи электроэнергии.
Быть может, QWERTY-эффекты возникали только на относительно ранних этапах экономической истории? Нет, они проявляют себя и в эпоху НТР. B качестве примеров часто приводят формирование cтандартов телевизионного оборудования (550-линейный стандарт в США в сравнении c лучшим 800-линейным в Европе), видеокассет и компакт-дисков, развитие рынка прогpаммного обеспечения и т.д.
28, 29, 30.
От QWERTY-номики – к экономической теории стандартов
и альтернативной экономической истории технологий
Название теории Path Dependency принято в отечественной литературе переводить как «зависимость от предшествующего развития» 3 . Она тоже обращает внимание на институциональные изменения и на роль институтов в технических изменениях. Однако если в «нортовской» новой экономической истории главный акцент сделан на том революционизирующем влиянии, которое оказывают правовые инновации и изменение трансакционных издержек на социально-экономическое развитие, то в теории зависимости от предшествующего развития основное внимание обращается на инерционность развития. Иначе говоря, если последователи Д. Норта изучают, как становятся возможны институциональные инновации, то последователи П. Дэвида и Б. Артура, наоборот, – на то, почему институциональные инновации далеко не всегда возможны. Кроме того, если Д. Норт при изучении институтов акцентирует внимание на правах собственности, то П. Дэвид и Б. Артур – на неформальных механизмах выбора.
Поскольку оба эти аспекта связаны друг с другом, как орел и решка, то происходит интенсивное взаимодействие и взаимообогащение этих двух институциональных теорий экономической истории. Характерно, что Д. Норт в своей книге «Институты, институциональные изменения и функционирование экономики» очень оперативно откликнулся на только-только начавшие приобретать популярность идеи «новейших экономисториков» и включил их в свою концепцию как один из ключевых ее компонентов.
Формирование теории Path Dependency началась в 1985 г., когда П. Дэвид опубликовал небольшую статью 4 , посвященную такому, казалось бы, мелкому вопросу, как формирование стандарта клавиатур печатающих устройств. Он доказывал, что хорошо нам знакомая QWERTY-клавиатуры печатающих устройств стала результатом победы менее эффективного стандарта над более эффективными. Изучение экономической истории технических стандартов, начатое после пионерных работ П. Дэвида и Б. Артура, показало необычайно широкое распространение QWERTY-эффектов едва ли не во всех отраслях.
Под QWERTY-эффектами в современной научной литературе подразумевают все виды сравнительно неэффективных, но устойчиво сохраняющихся стандартов, которые демонстрируют, что «история имеет значение». Эти эффекты можно обнаружить двумя путями –
либо сравнивать реально сосуществующие в современном мире технические стандарты,
либо сопоставлять реализованные технические инновации с потенциально возможными, но не реализованными.
В сравнении с изучением соревнования разных технических стандартов несколько более умозрительным, но и более многообещающим является анализ «несостоявшейся экономической истории». Речь идет о том, что, по мнению многих историков-экономистов, некоторые победившие из-за конъюнктурных обстоятельств технические инновации перекрыли другие, потенциально более эффективные пути развития.
Теория зависимости от предшествующего развития и близкие к ней научные исследования по альтернативной истории основаны не на неоклассическом «экономиксе» (как «фогелевская» новая экономическая история), а на метанаучной парадигме синергетики, связанной с идеями известного бельгийского химика Ильи Пригожина (тоже Нобелевского лауреата), создателя теории самоорганизации порядка из хаоса 5 . Согласно разработанному им синергетическому подходу, развитие общества не является жестко предопределенным (по принципу «иного не дано»). На самом деле наблюдается чередование периодов эволюции, когда вектор развития изменить нельзя (движение по аттрактору), и точек бифуркации, в которых возникает возможность выбора. Когда «QWERTY-экономисты» говорят об исторической случайности первоначального выбора, они рассматривают как раз бифуркационные точки истории - те ее моменты, когда происходит выбор какой-либо одной возможности из веера различных альтернатив. Выбор в таких ситуациях практически всегда происходит в условиях неопределенности и неустойчивости баланса социальных сил. Поэтому при бифуркации судьбоносными могут оказаться даже совсем мелкие субъективные обстоятельства – по принципу «бабочки Брэдбери».
Итак, после многочисленных исследований QWERTY-эффектов историки-экономисты с изумлением обнаружили, что многие окружающие нас символы технического прогресса приобрели хорошо знакомый нам облик в результате, в общем-то, во многом случайных обстоятельств, и что мы живем вовсе не в лучшем из миров.
От QWERTY-номики – к экономической теории Path Dependency
и альтернативной экономической истории институтов
Самое главная из новых идей, предложенных в развитие первоначальной концепции П. Дэвида, заключается в том, что победу изначально выбранных стандартов/норм над всеми другими, даже сравнительно более эффективными, можно наблюдать не только в истории развития технологий, но и в истории развития институтов. В 1990-е гг. появилось немало исследований, включая работы самого Дугласа Норта, развивающих эту новое направление использования QWERTY-подхода. Английский ученый Д. Пуфферт прямо заявил, что «зависимость от предшествующего развития для институтов, вероятно, будет вполне подобна зависимости от предшествующего развития для технологий, поскольку обе основаны на высокой ценности адаптации к некоей общей практике (какой-либо технике или правилам), так что отклонения от нее становятся слишком дорогостоящими» 6 .
Если при описании истории технических инноваций чаще пишут о QWERTY-эффектах, то в рамках анализа институциональных инноваций обычно говорят о Path Dependency – зависимости от предшествующего развития. Впрочем, оба этих термина многие используют как синонимичные. Сам П. Дэвид дал Path Dependency определение следующим образом: «зависимость от предшествующего развития – это такая последовательность экономических изменений, при которой важное влияние на возможный результат могут оказать отдаленные события прошлого, причем скорее случайные события, чем систематические закономерности» 7 .
В истории развития институтов проявления зависимости от предшествующего развития можно проследить на двух уровнях – во-первых, на уровне отдельных институтов (правовых, организационных, политических и т.д.), а во-вторых, на уровне институциональных систем (особенно, национальных экономических систем).
К настоящему времени накопилось много исследований, анализирующих зависимость от предшествующего развития и в формировании самих институтов – золотого стандарта, систем общего и гражданского права, центрального банка и т.д.
Важный вклад в экономическую теорию институциональных изменений внес российский экономист Виктор Меерович Полтерович, рассмотревший на примере постсоветской экономики такую любопытную разновидность зависимости от предшествующего развития как «институциональная ловушка» 8 . Речь идет о том, что среди путей развития возможны варианты, которые более выгодны в краткосрочном периоде, однако в долгосрочном они не просто менее эффективны, чем альтернативные (зарубежные экономисты рассматривали именно такие случаи), но делают дальнейшее развитие просто невозможным. Именно таков был, в частности, эффект от развития в постсоветской России бартерной экономики: она позволяла временно решать проблемы малоэффективных предприятий, однако делала невозможной сколько-нибудь решительную реструктурализацию производства.
Что касается сравнительного анализа национальных экономических систем как институциональных рамок хозяйственной эволюции, то он имеет в экономической науке довольно давнюю традицию. Можно вспомнить хотя бы хрестоматийные для российских обществоведов старшего поколения работы В.И. Ленина (например, написанную в 1908 г. «Аграрную программу социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов»), посвященные сравнению прусского (юнкерского) и американского (фермерского) путей развития капитализма в сельском хозяйстве 9 . Он подчеркивал, что главным тормозом развития капитализма в России является именно феодальное наследие, которое проявляется не только в помещичьем землевладении, но и в общинном землепользовании. В зарубежной историко-экономической науке можно вспомнить, например, теорию эшелонов развития капитализма по А. Гершенкрону 10 , согласно которой путь развития страны «программируется» на века вперед тем, смогла ли она прийти к капитализму самостоятельно (первый эшелон), или же внешнее влияние инициировало внутренние источники саморазвития (второй эшелон), либо капитализм остается «присадкой извне» (третий эшелон). В этом же ключе работал и Д. Норт, указывая на глубокие и труднопреодолимые различия между развитием Латинской Америки, унаследовавшей институты отсталой Испании, и Северной Америки, развивавшейся под влиянием более передовых английских институтов.
Если в работах о QWERTY-эффектах в истории техники часто подчеркивается случайность и конъюнктурность выбора победившей технологии, то у исследователей Path Dependency в развитии институтов этот мотив звучит гораздо слабее. Видимо, выбор институтов в отличие от выбора технологий носит более коллективный характер, а потому он более закономерен 11 . Оба направления родственны тем, что исследователи подчеркивают высокую инерцию общественного развития, которая делает невозможным быстрое изменение как используемых технологий, так и господствующих норм.
1 типичную для анализа проблем морального риска со скрытым действием.
2 Собственно, внимания заслуживает и диаметрально противоположная ситуация - комплементарность задач с точки зрения агента в сочетании с их замещаемостью для принципала.
3 Строго говоря, такой упрощенный перевод не совсем правилен, поскольку он чреват упрощением сущности явления. Все в мире зависит от прошлого в том смысле, что ничто ни возникает из ничего. Смысл теории Path Dependency в том, что возможности выбора, который делается «здесь и сейчас», жестко детерминирован выбором, сделанным «где-то и когда-то раньше».
4 David Paul A. Clio and the Economics of QWERTY // American Economic Review. 1985. Vol. 75. № 2.
5 С. Марголис и С. Либовиц в своей энциклопедической статье о Path Dependency четко указывают, что «зависимость от предшествующего развития – это идея, которая пришла в экономическую теорию от интеллектуальных движений, возникших в другой сфере. В физике и математике эти идеи связаны с теорией хаоса» (Margolis S.E., Liebowitz S.J. Path Dependence // The New Palgrave Dictionary of Economics and Law. Ed. by P. Newman. L.: Macmillan, 1998). См. также: Бородкин Л.И. «Порядок из хаоса»: концепции синергетики в методологии исторических исследований // Новая и новейшая история. 2003. № 2. С. 98-118.
6 Puffert Douglas J., 2003а. Path Dependence, Network Form and Technological Change // History Matters: Essays on Economic Growth, Technology and Demographic Change. Ed. by W. Sundstrom, T. Guinnane, and W. Whatley. Stanford: Stanford University Press, 2003 (http://www.vwl.uni-muenchen.de/ls_komlos/nettech1.pdf
). См. также: David P. Why are institutions the “carriers of history”? Path dependence and the evolution of conventions, organizations and institutions // Structural Change and Economic Dynamics. 1994. Vol. 5. № 2.
7 David Paul A. Clio and the Economics of QWERTY // American Economic Review. 1985. Vol. 75. № 2. Р. 332.
8 Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. Т. 35. № 2.
9 См., например: Ленин В.И. ПСС. Т. 16. С. 215-219.
10 Herschenkron A. The approach to European industrialization: a postscript // Economic Backwardness in Historical Perspective: A Book of Essays. Cambridge (Mass.), Harvard University, 1962. P. 353-364.
11 Возможно, впрочем, и иное объяснение – смоделировать альтернативный вариант институциональной истории психологически труднее, чем представить иной вариант развития технологии. Достаточно обратиться к альтернативной истории как жанру научной фантастики: писатели «изобрели» паропанк (альтернативную историю нового и новейшего времени, где нет бензиновых двигателей), но в конструировании альтернативных институтов не могут придумать ничего оригинальнее продления или сокращения «сроков жизни» фашизма, коммунизма и т.д.
Согласно Артуру и Дэвиду, ситуация в технологическом развитии характеризуется зависимостью от траектории предшествующего развития, если:
Выбор наблюдаемой в действительности массовой технологии был не предсказуем;
Этот выбор практически невозможно изменить из-за величины издержек, которые нужно осуществить скоординированно и одновременно (или в течение короткого времени);
Массово распространенная технология с большой вероятностью неэффективна.
Возникновение таких ситуаций, в свою очередь, является результатом функционирования двух механизмов: а) возрастающей отдачи от масштаба; б) воздействия малых случайных событий.
Возрастающая отдача является при этом следствием взаимосвязанности технологии и совершенствующихся навыков работы с ней как части человеческого капитала, возникающей в результате процесса обучения в ходе применения технологии (learning by using), а также сетевых внешних эффектов и неперемещаемости инвестиций.
В качестве примера приводится, в частности, QWERTY-раскладка клавиатуры пишущих машинок, а затем компьютеров (QWERTY - первые шесть букв раскладки латинской клавиатуры). Это расположение возникло потому, что оно позволяло избежать сцепления рычагов при печати наиболее часто повторяющихся последовательностей букв на механических машинках. Впоследствии этот недостаток - сцепление рычагов - был преодолен, однако клавиатура QWERTY уже завоевала мир. Машинки с альтернативными, зачастую более эргономичными раскладками, спросом не пользовались, в том числе и потому, что большинство машинисток обладали навыками печати именно на клавиатуре QWERTY, их переучивание было бы связано с запретительно высокими издержками.
Механизм малых случайных событий, т.е. таких событий, которые не могли быть заранее предвидены обладающим ограниченным знанием сторонним наблюдателем, «ответствен» за то, какая именно из доступных технологий оказывается фактически выбранной, победившей
1 David P. Clio and the Economics of QWERTY // American Economic Review.
1985. No. 75. P. 332-337.
Arthur B.W. Competing Technologies, Increasing Returns and Lock-in by Historical Events//Economic Journal. 1989. No. 99. P. 116-131.
в конкурентной борьбе с функционально схожими с ней технологиями. «Благодаря» ему, такая победа обычно не связана с большей эффективностью.
Впоследствии с помощью понятия зависимости от траектории предшествующего развития стали анализировать также институциональные изменения. Институциональная инерция является причиной того, что в данный момент времени в институциональной структуре экономики некоторые из известных институциональных новшеств, - в принципе более эффективных, чем реально использующиеся, - тем не менее, не применяются на практике.
В основе явления институциональной инерции лежит, прежде всего, ограниченная рациональность экономических агентов, избравших и начавших в массовом порядке осваивать не лучший институт, и, кроме того, - чисто экономические факторы, обусловливающие нецелесообразность смены института из-за угрозы возникновения значительных издержек.
Альтернативный взгляд на институциональную инерцию связан с шумпетеровской и неошумпетеровской традицией анализа технологических изменений. В соответствии с ней, технологические изменения осуществляются в рамках определенных кластеров, представляющих собой ограниченный круг вариантов технологий, которые могут быть сформированы из первоначального знания.
Охарактеризованные трактовки зависимости от траектории предшествующего развития в сфере технологических изменений, будучи примененными к сфере изменений институциональных, приводят к существенно различным оценкам возможности осуществления значительных или резких смен институционального устройства экономик в зависимости от институциональной инерции.
В соответствии с первой из трактовок, нет никаких ограничений на содержание идеи нового института (или системы институтов), кроме ограничений творческих способностей индивидов, стремящихся к формированию институциональной среды, наилучшим образом отвечающей их интересам. Идея институционального изменения может при этом также заимствоваться либо целенаправленно создаваться, т.е. проектироваться. Однако в массовую практику войдет лишь то институциональное изменение, выгоды от которого превзойдут издержки переключения на следование новому правилу.
Согласно второй трактовке институциональной инерции, в рамках сложившейся институциональной среды не могут возникнуть идеи институциональных инноваций, не являющиеся рекомбинацией компонентов правил, составляющих эту среду. Целенаправленное проектирование нового правила оказывается при таком подходе принципиально ограниченным рамками разнообразия, формируемого полным
перебором всех возможных сочетаний упомянутых компонентов. Одновременно, заимствованная идея, не укладывающаяся в эти рамки, отвергается не по причине неэффективности (неважно, - социальной неэффективности или неэффективности для групп специальных интересов, проводящих перестройку институциональной среды), а по причине несоответствия уже имеющимся правилам.
Имеющийся опыт как технологических, так и институциональных изменений убедительно свидетельствует в пользу большей корректности трактовки институциональной инерции, данной в работах Артура и Дэвида и их последователей. Иными словами, свободно возникающие идеи нововведений проходят через фильтр отбора по критерию эффективности, который и определяет, какие из них (с учетом эффекта возрастающей отдачи и случайности первоначального выбора) получат массовое распространение. Историческое наследие (вещественное или институциональное) проявляет себя в рамках этой концепции не в ограничении на идеи, а в специфической структуре выгод и издержек, свойственных в принципе схожим нововведениям, конкурирующим за распространение в несовпадающих экономических системах.
Отметим, что эвристическая ценность концепции институциональной инерции заключается не в возможности «универсального» объяснения любых трудностей, возникающих на путях институциональных преобразований, а в обращении внимания на конкретных выгодополучателей старых правил, располагающих благодаря последним экономическими и политическими возможностями, позволяющими им блокировать потенциально более эффективные инновации.
Понятие эффекта блокировки было использовано Дугласом Нортом для объяснения часто встречающихся на практике ситуаций, в которых институциональное изменение, способное существенно улучшить условия для производства стоимости, несмотря на это, не реализуется на практике.
Под QWERTY-эффектами в современной научной литературе подразумевают все виды
сравнительно неэффективных, но устойчиво сохраняющихся стандартов, которые дeмoнcтpиpyют, что "история имеет значение".
Эти эффекты можно обнаружить двумя путями:
– либо сравнивать реально сосуществующие в современном мире технические стандарты, – либо сопоставлять реализованные технические инновации с потенциально возможными, но не реализованными.
Стандарты, которые сосуществуют.
Хотя современная экономика давно глобализируется и унифицируется, в разных странах мира продолжают сохранять разные технические cтaндapты, не совместимые друг c другом. Некоторые примеры общеизвестны. Помимо известной истории c клавиатурами пишущих машинок, от которой, собственно, и пошел термин QWERTY-эффекты, можно привести, например, различия между левосторонним (в бывшей Британской империи) и правосторонним движением на дорогах разных стран. Это заставляет одних автопроизводителей ставить на машины руль слева, a других – справа. Другие примеры менее известны, как, скажем, различия в ширине железнодорожной колеи или в стандартах передачи электроэнергии.
Быть может, QWERTY-эффекты возникали только на относительно ранних этапах экономической истории? Нет, они проявляют себя и в эпоху НТР. B качестве примеров часто приводят формирование cтандартов телевизионного оборудования (550-линейный стандарт в США в сравнении c лучшим 800-линейным в Европе), видеокассет и компакт-дисков (победа стандарта VHS над ВЕТА ), развитие рынка прогpаммного обеспечения (победа DOS/WINDOWS над Macintosh ) и т.д.
На симпозиуме в ГУ–ВШЭ Д. Коптюбенко рассказал о том, как технологические QWERTY-эффекты затрудняют развитие систем электронных денежных расчетов. Оказывается, ранее введенные дебетовые пластиковые карты и старая система чековых расчетов препятствуют внедрению в развитых странах более совершенных "электронных денег" (чиповых карт). B результате специалисты предсказывают более высокие темпы перехода на "электронные деньги" либо несколько отставшими в своем развитии странами (как, скажем, Россия), либо странами с очень сильным государственным регулированием (как, например, Сингапур).
Стандарты, которые могли бы сосуществовать.
В сравнении c изучением соревнования разных стандартов несколько более умозрительным, но и более многообещающим является анализ "несостоявшейся экономической истории". Речь идет о том, что, по мнению многих историков-экономистов, некоторые победившие из-за конъюнктурных обстоятельств технические инновации перекрыли другие, потенциально более эффективные пути развития. Идея сравнения эффективности реально осуществившихся и потенциально возможных технологических стратегий впервые была высказана еще в опубликованной в 1964 г. скандально известной книге американского историка-экономиста P. Фогели "Железные дороги и экономический рост Америки" .
Традиционно считалось, что именно железнодорожное строительство являлось одним из "локомотивов" быстрого экономического роста Америки XIX в. Фогель попытался проверить на языке цифр привычные оценки транспортной революции. Он построил контрафактическую модель – как бы развивались США, если вместо "железных коней" ее просторы продолжали бороздить дилижансы и пароходы. Результаты математических расчетов получились весьма парадоксальными: вклад железнодорожного строительства оказался крайне малым, равным национальному продукту всего за несколько месяцев (в 1890 г. ВНН США был бы ниже примерно на 4-5%).
Вокруг книги Фогеля немедленно разгорелась шумная дискуссия. Критики справедливо указывали, что точность его подсчетов очень условна, поскольку трудно достоверно измерить то, чего не было. Самое главное, модель Фогеля абстрагировалась от некоторых важных качественных изменений, инициированных строительством железных дорог, в частности от того, что ускорение перевозок сделало возможным производство новых товаров, которых иначе бы производить не стали.
Дэвид и другие "QWERTY-экономисты" хотя и не пытаются количественно оценить
альтернативные технологические стратегии, но широко используют качественное сравнение реального с потенциально возможным. Более того, если Фогель признавал, что в реальной истории победил все же наиболее эффективный вариант, то последователи Дэвида допускают возможность победы как раз неэффективных вариантов.
Один из примеров подобного рода – история атомной энергетики. Современный "мирный атом" – в сущности, побочный продукт "холодной войны", поскольку первые атомные электростанции 1950-1960-x гг. были призваны прежде всего показать возможность мирного использования технологий, изначально предназначенных для военных целей. Это способствовало принятию в качестве стандарта реакторов на легкой воде, но есть мнение, что альтернативные проекты гражданских ядерных реакторов (например, газоохлаждаемый реактор), не связанные генетически с военными технологиями, могли оказаться более эффективными.
Итак, после многочисленных исследований QWERTY-эффектов историки-экономисты c изумлением обнаружили, что многие окружающие нас символы технического прогресса приобрели хорошо знакомый нам облик в результате, в общем-то, во многом случайных обстоятельств. Это изумление связано с тем, что существующая в economics теория выбора построена, в основном, нa модели установления равновесной рыночной цены, которая происходит, как yказaл C. Цирель, методом проб и ошибок в процессе очень большого (в пределе – бесконечного) количества сделок. Количество же актов установления нового стандарта заведомо ограничено: обычно делается несколько попыток установить сравнительно неэффективные стандарты, a затем устанавливается некий достаточно эффективный стандарт, который впоследствии либо не корректируется вовсе, либо корректируется малое количество раз. Поэтому достижение оптимального стандарта является не правилом, а исключением [Цирель, 2005]. Таким образом, новый подход к экономической истории помогает осознать, что рыночный механизм оптимизирует отнюдь не все на свете.
Р.М. НУРЕЕВ, Ю.В. ЛАТОВ
Что такое path dependence и кaк ee изучают российские экономисты.